ОВИДИЙ (Ovidius Naso) Публий Овидий Назон (43 до н. э. - ок. 18 н. э.) - римский поэт. Любовные элегии, послания; проникнутые юмором и иронией дидактические поэмы "Наука любви", "Средства от любви". Мифологический эпос "Метаморфозы" (о "превращениях" людей и богов в животных, созвездия и пр.) и "Фасты" (о римских религиозных праздниках). В конце жизни, находясь в изгнании, написал "Скорбные элегии" и "Письма с Понта".

ОВИДИЙ Публий Овидий Назон (Publius Ovidius Naso) (43 до н.э. - 17 или 18 н.э.), римский поэт, оказавший сильнейшее воздействие на европейскую литературу от Средних веков до наших дней. Овидий родился в г.Сульмон в Апеннинах (ныне Сульмона, примерно 140 км к востоку от Рима), в богатой провинциальной семье. Овидий с братом, который был на год старше, вместе учились в Риме. Смерть брата, постигшая его в возрасте двадцати лет, произвела на Овидия сильнейшее впечатление. Овидий проявил незаурядные способности в области риторики и занялся было политикой, однако страсть к стихам одержала верх, и вскоре Овидий стал членом кружка аристократа Марка Валерия Мессалы. Вергилия ему довелось увидеть лишь однажды, он присутствовал на чтении Горацием его стихов, был знаком с Проперцием и Тибуллом и многими другими поэтами. Завершив свое образование в Афинах, Овидий совершил путешествие по восточному Средиземноморью, в котором его сопровождал поэт Эмилий Макр, а затем, проведя несколько месяцев на Сицилии, вернулся в Рим, где вошел в высокосветское общество. Два первых брака Овидия закончились разводом (вероятно, во втором у него родилась дочь), третий не смогло разрушить даже изгнание. В 8 н.э. император Август внезапно отправил поэта в ссылку в Томы (совр. Констанца). Для изгнания было две причины - "оскорбление и ошибка". Оскорбление, несомненно, следует усматривать в аморальном легкомыслии написанной Овидием поэмы Искусство любви (Ars amatoria). Эта тщательно отделанная безделка появилась примерно восемью годами ранее, что по несчастью совпало со скандалом, разразившимся из-за супружеской неверности дочери императора Юлии. Однако гнев Августа (который уже давно вел борьбу с распущенностью) разразился лишь теперь, когда в подобную историю оказалась вовлечена дочь Юлии, Юлия Младшая. В чем состояла "ошибка" поэта, остается загадкой. Здесь Овидий ограничивается лишь намеком. Он случайно оказался свидетелем чего-то недозволенного (и, вероятно, об этом не донес). Одни исследователи (их большинство) полагают, что Овидий играл роль доверенного лица в любовной связи Юлии, другие считают, что он был в курсе династических интриг с целью лишить Тиберия, сына императрицы Ливии от предыдущего брака, прав престолонаследника. Овидий находился на острове Эльба, когда обрушилась беда. Если какой-то суд и имел место, то проводился он в тайне. Имущество поэта не было конфисковано, и его горячо любимая супруга против воли осталась в Риме, чтобы хлопотать о помиловании. Вера в преданность жены и постепенно угасавшие надежды на императорскую милость служили Овидию единственным утешением в Томах, захудалом укреплении, основанном греками на рубежах варварского мира. После смерти Августа, последовавшей в 14, надежды Овидия вновь ненадолго ожили, однако никакого отклика у преемника императора, Тиберия, к племяннику и приемному сыну которого Германику он обращался с ходатайством, поэт не нашел. Намереваясь посвятить последнему свои Фасты, Овидий даже принялся приводить поэму в порядок. Под конец жизни Овидий смирился с судьбой.

Любовная поэзия. За исключением Метаморфоз и Галиевтики (фрагментарный и, возможно, подложный трактат о морском рыболовстве), написанных гекзаметром, все остальные произведения Овидия сложены элегическим дистихом, представляющим собой чередование строки гекзаметра и пентаметра. Эти стихи изящны и даже блестящи, хотя в целом производят несколько монотонное впечатление. Данный размер великолепно подходит как для шуток, так и для любовных переживаний, способен он и к передаче риторически форсированных чувств. Любовные элегии (Amores) первоначально вышли в пяти книгах, но ок. 1 до н.э. Овидий переиздал их в трех книгах, и именно в этом виде они дошли до нас. Основная часть этих стихотворений посвящена любви. В соответствии с римской традицией, эти стихи развивают или варьируют сюжетные ходы новой греческой комедии и ее латинских продолжателей (Плавта, Теренция и др.). Большинство исследователей полагают, что Коринна - вымышленный персонаж. Героини (Heroides) представляют собой жалобы мифических героинь на покинувших их или изменивших им возлюбленных. Здесь обнаруживаются черты сходства с некоторыми монологами греческой трагедии, а также влияние римских риторических школ. Изобретательность в игре оттенками и аллюзиями, по-видимому, ценилась римской аудиторией. Первые пятнадцать стихотворений Героинь появились к 1 до н.э. Стилистические особенности последних шести указывают на их более позднее происхождение. Эти последние шесть элегий соединены попарно: ответ героини приложен к посланию героя. Они нисколько не уступают более ранним посланиям, а возникающие внутри пары коллизии делают их еще интереснее. Средства для ухода за женским лицом (Medicamina faciei femineae), стихотворный учебник косметики, вероятно, задумывался писавшим о любви автором как пародия на распространившийся в ту пору жанр поэтических трактатов на любую тему. Вскоре за Героинями была создана поэма Искусство любви (Ars amatoria) в трех песнях. Поэма представляет собой настоящую комедию нравов в форме составленного Учителем любви руководства по ухаживанию, где рассказано о том, как отыскать любовницу и как ее удержать, а также даются аналогичные советы девушкам. Поскольку здесь имелись в виду исключительно дамы полусвета, впоследствии Овидий мог ссылаться на то формально оправдывающее его обстоятельство, что он отнюдь не поощрял супружеской неверности. Искусство любви с дополняющим его Лекарством от любви (Remedia amoris) является самым блестящим, а также наиболее прославленным в Новое время творением Овидия.

Метаморфозы и Фасты. Шедевром Овидия стала поэма Метаморфозы, написанная гекзаметром, традиционным размером эпической поэзии. В 15 песнях Метаморфоз (Metamorphoses) повествуется о различного рода мифических превращениях, начиная с создания мира из хаоса и вплоть до апофеоза Юлия Цезаря, душа которого, согласно распространенному поверью, переселилась в комету, появление которой совпало с погребальными играми в его честь. Поскольку метаморфозы так или иначе входят в большинство греческих мифов, поэма превратилась в свод греческой мифологии, а в последней своей трети она излагает греческие и римские исторические легенды. В самом начале автор обещает соблюдать хронологический порядок и по мере возможности держит слово. Отдельные истории соединяются друг с другом хитроумными переходами, т.ч. складывается образ единого мира фантазии, подчиненного собственной логике воображения. Сознавая, что однообразия следует избегать любой ценой, Овидий свободно меняет интонацию и способ изложения. Мы встречаемся здесь с романтикой и фарсом, величием и ужасом, приподнятостью чувств и жутью, риторическими пассажами и полемикой, интересом к старине и патриотизмом. До своего изгнания Овидий завершил Метаморфозы, но не успел их отредактировать. Он написал также поэму Фасты (Fasti) в 6 песнях, посвященную римским древностям и легендам, связанным с датами римского календаря (поэма охватывает месяцы с января по июнь), который незадолго до этого был реформирован Юлием Цезарем и с пояснениями выставлен во многих местах. Возможно, важность Фастов как источника по римским религиозным обычаям преувеличивается, поскольку эти сведения в основном содержатся и в других источниках, однако нет сомнения в том, что под поэтическим пером этот довольно-таки сухой предмет становится живым и привлекательным. Фасты, как и Метаморфозы, в значительной степени проникнуты духом александрийского ученого и поэта 3 в. до н.э. Каллимаха. Произведения, написанные в ссылке. В изгнании Овидий написал Скорбные элегии (Tristia) и Письма с Понта (Ex Ponto libri).Он рисует подробную и живую картину своих бед, но лишь краешком глаза позволяет нам взглянуть на жизнь и обычаи обитателей этой пограничной крепости. Эти книги написаны главным образом для того, чтобы напомнить о судьбе их автора и вызвать к нему общее сочувствие, что могло бы способствовать его возвращению. Поэтому в Скорбных элегиях и Письмах с Понта постоянно варьируется одна и та же тема, куда подчас вплетается лесть императору. Вторая книга Скорбных элегий не столь подобострастна: вся она является длинной апологией, более проникновенной, чем ловкой, тех поступков, которые могли послужить причиной изгнания. Поэма Ибис (Ibis) - поношение какого-то недруга поэта в Риме. Кто это, столь же неясно, как и в случае Коринны. Первую часть проклятия отличает красноречие, вторая уснащена сложными мифологическими аллюзиями. Среди утраченных произведений наиболее примечательна трагедия Медея, которую превозносили Квинтилиан и Тацит.

Влияние. Мало кто из поэтов сравнится с Овидием по влиянию на потомков. Мода на Овидия впервые возникла в ходе Возрождения 11-12 вв., в эпоху, которую окрестили Aetas Ovidiana ("веком Овидия"). Поэты, выходившие из школ при соборах, подражали Овидию и в придворных поэмах, посвященных прекрасным дамам, и в поэтических посланиях друзьям, но также и в стихотворных переложениях Библии. К примеру, он был любимым поэтом плодовитого Бальдерика (1046-1130), настоятеля Бургульского монастыря, а также бродячих студентов и менестрелей 12 в. Кое-кто прибегал к хитроумнейшим ходам, чтобы навязать Овидию высоконравственные цели, и благодатным полем для столь близких Средневековью аллегорических истолкований оказались прежде всего Метаморфозы. Однако подчас воодушевление заходило слишком далеко, и в числе еретиков, восходивших в Париже на костер, были и такие, кто утверждал, что "Господь вещал через Овидия точно так же, как и через Августина". Лишь на Вергилия Данте ссылается чаще, чем на Овидия, и он же - самый упоминаемый автор у Чосера, имевшего рукопись Метаморфоз, которые были незаменимым источником сведений по мифологии до тех пор, пока Боккаччо и другие авторы не составили компиляции по мифологии. В эпоху Возрождения Овидий вновь вошел в моду. Петрарка и Боккаччо просто напоены им, так же как и Монтень, и поэты Плеяды во Франции, и великие писатели Испании и Португалии. Шекспир, знакомый с Метаморфозами по стихотворному английскому переводу Артура Голдинга, много заимствовал отсюда, в частности излагая историю Пирама и Фисбы, вставленную в Сон в летнюю ночь, и сочиняя заклинания Просперо в Буре. Самодостаточный элегический дистих Овидия повлиял на завершенное А.Попом развитие английского героического дистиха, в первую очередь, быть может, благодаря сделанному Кристофером Марло точному, строка в строку, переводу Любовных элегий (1597). Мильтон также многим обязан Овидию, в особенности в своих описаниях (ср. Нарцисс в Метаморфозах III 413-436 и Ева в Потерянном Рае IV 457-469). После Мильтона и Мольера, после перевода Метаморфоз, вышедшего в 1717 (Драйден и др.), интерес к Овидию начал угасать. Романы доставляли читателю более занимательные сюжеты, по вопросам мифологии куда легче было обратиться к справочнику, и даже в области эротики появились более возбуждающие сочинения. Пуритане осуждали Овидия за безнравственность, романтикам не нравилась его жизненная позиция. Овидий уступил место Вергилию, потом на смену латинским авторам пришли греческие, и, наконец, предпочтение было отдано современной литературе.

ЛИТЕРАТУРА

Овидий. Любовные элегии. Метаморфозы. Скорбные элегии. М., 1983 Моисеева Н.М. Осень Овидия Назона. Историческая повесть. М., 1983 Подосинов А.В. Произведения Овидия как источник по истории Восточной Европы и Закавказья. М., 1985 Сергеев А.И. Открытое небо: из жизни Овидия. СПб, 1992 Раисмайр К. Последний мир: роман об Овидии с Овидиевым репертуаром. М., 1993 Публий Овидий Назон. Собрание сочинений, тт. 1-2. СПб, 1994

Составить слова из слова овидий публий овидий назон